В начало

В том доме где сырые листья

во дворе примяты одуванчиками твоих ног

стеблями летящими к солнцу головы

между грядок в снегу начавшем таять

тайна большая пальцами трогавшими любовь

надежно укрыта и спрятана от ложных ожиданий

подснежники одуванчиками склоняя голову

говорят бело-голую правду

горькую как все красивое

когда снег стал понимать как прекрасны сырые

листья - он начал таять

холодно рукам обнимающим бедра мертвой женщины

звенят льдинки признаваясь в незаконной связи

с теплом

растворяется все прикоснувшись к теплу красоты

в красоте

когда листья поняли как прекрасен снег

он растаял

октябрь 1982

В начало

Вот сны прошли и камни основательно

зарылись в ил

моя икринка в потоке теплым молока

помчалась продолжать мое водопаденье

румяная лишь только сорванного яблока

вторая половина

была отрезана и потерявшись падала в овраг

всей жизни не прожив

по части мы о целом рассуждали

кожу гладкую ног женщин гладких наглаживали

и смерти ждали

не приходила смерть

трава хрустящая на склоне гор исхоженных

покорно уходила

так проходили сны и каменные глыбы

по горло зарывались в ил

Январь 1983

В начало

стене храма человека

деревянные двери старые и скрипучие закрывались

и оставляли тайны в пыльных комнатах со старым

диваном хранившим любовь ушедших

под одеялом всегда теплая женщина одна и та же

а на кухне глазунья и открытые окна на веранду

с горляшками воробьями и сухарями

по полу разбросаны книги ты осторожно переступаешь

и идешь в туалет

шумит вода

в душе чисто и тепло

много месяцев никуда не надо идти

1983

В начало

задрав ввысь голову умчался

на облаках пшеницу сеять

стареющая женщина рукою неуверенной

мох камней замшелых и

память

из дупла вываливает

первую весну

колени мокрые в росе

росинки на буграх девичьих и в девичьем

лесу

икры крепкие в ручье а между

спинки безумно нерестящихся лососей

в последнем извивании любви

беременная гранатом переспелым

беременная жизнью улыбка женщины

ноги как кисточки талантливого живописца

рисуют на полотне травы

сияющие одуванчиков шары

ноябрь 1982

В начало

Там люди в птичьи стаи собирались

И улетали шаром неба,

Поэт один смотрел через окно

На крыльев длинных колыханье

И думал песню;

Пришла на эту землю осень,

Круг завершен

Зачем он здесь остался?

Через открытое окно он вылез в сад;

Как снег на землю желтая листва струилась,

А там за кромкой черного и желтого

Был океан;

Рой черных точек между тучей и волной

Как бабочки ночные над лампою метался

И исчезал;

Меж полюсами неба и земли неслись дождинки

Наполняя океан и орошая землю с деревьями

Пришедшими к воде;

Поэт нес мокрый зонтик над собой

В другой руке...

И выносили волны желтые листы

У ног на гальке оставляли.

26 декабря 1981

В начало

Там пили кровь мою сбежавшись на любовный стон

голодные и дикие собаки

и выжимали сердце как лимон жестокие и злые люди

и женщина колючей проволокою била мне в лицо

когда моя счастливая улыбка

к ее ногам покрытым змеиной чешуей

соскальзывала

там человека два лежали головой к ногам друг друга

и чем сильней кусал один - тем грыз сильней другой

и на крови быстрей росла трава на заливных лугах

залитых человечьей кровью

и не поверил я в любовь людей друг к другу

и взял топор и дерево срубил где пели птицы и гнездились

и сам себе все пальцы отрубил

чтоб больше никогда рука чужую руку в надеждах странных

не сжимала

и лес рубил и жег траву

и ни о чем не пожалел

и сахар в брагу перегнал чтоб сладость горечью была

и пьяный бред мне заменил тот мир

и бил колючей проволокою женщин по ногам

так пили кровь мою сбежавшись на любовный стон

голодные и дикие собаки

1983

В начало

Часы спешащие на пять минут хрустят бумажниками шестеренок